Выставка «Казимир Малевич. До и После квадрата»

По случаю открытия выставки «Казимир Малевич. До и После квадрата» в Русском музее, Собака.ru вспоминает ключевые моменты из жизни главной картины 20-го века: от первого появления квадрата на театральной сцене до количества его авторских копий в коллекциях российских музеев.

Дебют самой известной модернисткой картины 20 века состоялся ровно сто лет назад на театральной сцене. Третьего и пятого декабря 1913 года театр «Луна-Парк» (сейчас на его месте находится стадион им. Лесгафта) спешно покидали недовольные зрители, не оценившие по достоинству постановку футуристической оперы «Победа над Солнцем». Музыку и слова для освистанного авангардного спектакля о людях будущего сочинили композитор Михаил Матюшин и поэт Алексей Крученых, а за художественное оформление отвечал Казимир Малевич. Тогда черный квадрат появился в эскизах декораций и костюмов как новый символ солнца. В одном из действий театральный занавес с изображением огромного четырехугольника был не раздвинут, а разорван пополам.

Спустя два года, в декабре 1915-го, черный квадрат совершил камин-аут в качестве главной картины супрематизма — нового направления в живописи, изобретенного Малевичем. На групповой выставке «0,10» в Петрограде вместе с «Черным четырехугольником» — так работа значится в каталоге — художник показал еще три десятка картин, среди них — красный квадрат, черный крест и черный круг. К развеске работ Малевич приступил в ночь перед выставкой самостоятельно, чтобы никто раньше времени не увидел его главное произведение. Холст он повесил в «красном углу» — там, где в русской избе обычно ставили икону, а в качестве пояснения для неподготовленной публики художник оставил таблички «Супрематизм в живописи».

Квадрат считали главным произведением Малевича еще при его жизни, поэтому картина сопровождал своего создателя в последний путь. По инструкциям, оставленным художником в завещании, его друзья заказали гроб сложной формы, в головную часть белой крышки вписали черный квадрат, а в ноги – красный круг. В мае 1935 в советском Ленинграде через весь Невский проспект прошла похоронная процессия, больше напоминавшая масштабный авангардный перформанс. Перед автомобилем, обтянутым красной тканью с квадратом и кругом по бокам, шла ученица художника с «Черным квадратом» в руках. Под звуки военного оркестра колонна, собрав по пути изумленных прохожих, дошла до Московского вокзала. Оттуда супрематический гроб отправили в Москву, а затем — в Барвиху, где на могиле художника соорудили белый куб с канонической черной фигурой.

Кстати, место старта процессии сегодня можно легко распознать все по тому же узнаваемому четырехугольнику. На доме Мятлевых, где в последние годы жил Малевич, установлена мемориальная доска в форме все того же черного квадрата. Художник и его богемные гости входили в квартиру с Почтамтской улицы, а с парадного входа с Исаакиевской площади попадали в Музей художественной культуры — первый в стране музей современного искусства.

Шесть лет назад Русский музей уже выставлял «Черный квадрат» из своей коллекции, который был написан для Венецианской биеннале 1924 года, на выставке «Приключения черного квадрата». Кураторы поместили картину в «красный угол», повторив авторское решение Малевича. Всего в России находятся ещё три одноимннных картины: две в Третьяковской галерее и одна в Эрмитаже — они отличаются размером, фактурой и цветом.

Выставка в Корпусе Бенуа пройдет с 5 декабря до конца февраля года

Текст: Наталья Карасёва

ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ В КВАДРАТЕ

Через водку неоконструктивизм проник в душу русского народа

К ак тематическое продолжение экспозиции Александра Родченко прошла выставка в Музее современного искусства на Петровке — «Европейский неоконструктивизм. 1930—2000». 150 произведений 30 авторов из 15 стран мира. Малевич, Кандинский, Татлин, Родченко и иже с ними были первооткрывателями беспредметного искусства. Их идеи получили развитие на Западе. И вот теперь неоконструктивизм вернулся на родину.

Дабы пресечь споры о беспредметности (либо чтобы разжечь их), на стенах висят высказывания художников-неоконструктивистов. Главный вопрос точнее других сформулировал поляк Рычард Винярский: «Что есть искусство, что не есть искусство?». Пойдем разбираться.

«Ч ерный квадрат летящей геометрии» того же Винярского (1986). Вариации на тему Малевича: что-то вроде черных бумажных самолетиков. Вот черно-белые сочетания квадратов другого автора хоть и пышно называются «Дань уважения Малевичу», но выглядят напольными узорами из керамической плитки. Рядом «Композиция без названия» представляет собой Пизанскую башню из квадратиков и треугольников. Одни произведения похожи на дорожные знаки, другие — словно эскизы современной ткани. Ни то, ни другое неудивительно, поскольку большинство представленных художников (что видно из кратких биографий) по специальности архитекторы, инженеры, дизайнеры и декораторы.

«Научно-лабораторная» ветвь: как будто графики, перфокарты, диаграммы. У российско-французской художницы Сони Делоне меня привлекла картина 1926 года «Ритмы без конца. Симультанно» — ну точно помехи на цветном телевизоре. Человек медитировал параллельно с техническими разработками и получил в воображении телик. Хоть и барахлящий, зато за тридцать лет до серийного производства.

Из ультрасовременных — «атомист» Кеннот Нельсон. Его изображения смахивают на иллюстрации из учебника по кристаллографии. Только вместо атомов-шариков — часовые шестеренки, а вместо соединительных линий — цепочки. Нельсона расхватают на компьютерные заставки.

Януш Капуста показал смесь научного и дизайнерского подхода. Серия его работ загадочно называлась «К-дрон структуры»: черные фигуры пересекались с белыми. Название математическое — «Первая из 38 416 комбинаций». Остальные комбинации ему, наверное, не захотелось показывать. Места не хватило.

Один посетитель, спортивный мужчина с короткой стрижкой, в сером свитере, внимательно вглядывался в работы советской группы «Движение» («кинетизм в сценических формах»). Там были «расслаивающиеся» кресты и круги. Он спросил меня:

— Если долго смотреть, что-то должно вылезти?

— Это вы имеете в виду — как на одной из водочных этикеток? «Смотри — и увидишь».

— Вроде того.

— В принципе тут могут быть подобные штуки. Но в данном случае это разработки двигающихся конструкций и декораций научно-технического вида. Так что вы особо духов не вызывайте. Но в экспозиции наверняка такие имеются.

— А-а-а, — вздохнул он с облегчением, — а то думаю, может, чего не понимаю.

И радостно зашагал в поисках оптических эффектов «бутылочного» характера. Через водку неоконструктивизм проник в душу русского народа!

На стендах хвалили Милана Добеша из Венгрии, из музея которого все это и привезли. Я начал выискивать этого автора, но безрезультатно. Спрашиваю о нем у смотрительницы.

— Кто его знает, где этот Милош? — философски заметила она. — Я сама ищу «Экземпляр № 89» Петера Сокола, поскольку эту работу преподнесли в дар музею. Сначала смотрела по номерам — не совпадают. Так и не нашла.

Выскакиваю на воздух. Сворачиваю на Страстной бульвар. Оранжевые окна западной фирмы оформлены как раз в стиле неоконструктивизма: полушары — полуквадраты. Проваливаюсь в метро. Толпа, шагающая в полуцилиндре тоннеля, — трехмерная модель неоконструктивизма. Тот же знак «милиция»: на белом квадрате синий кружочек с разорванными окружностями — явно одно из достижений этого стиля. А недалеко почти такой же символ «Мегафона»: сине-зеленый круг с человеческим силуэтом и радиосигналом.

Неоконструктивизм растворился в промышленной жизни современной Москвы. Он далеко ушел от мистического супрематизма Малевича («Черный квадрат» был олицетворением затмения, апокалипсическим символом спектакля «Победа над солнцем»). Западные художники унифицировали беспредметную живопись. В научном плане они «подталкивали» изобретателей телевизоров и компьютеров, в дизайнерском разобрали символы на эмблемы и значки. Теперь все это можно увидеть на каждом углу, в каждом офисе. Но гипнотическая тайна, стоявшая за русскими авангардистами, пропала. Она была превращена из предмета искусства в полезную часть быта. Черными квадратами Малевича Запад выложил узоры на полу.

Одно утешает: даже «неоконструктивизм» наши граждане воспринимают посредством бутылки водки. Наша иррациональность — непобедима! А значит, мы еще чего-нибудь этакое изобретем. А потом чего уж — берите, тиражируйте, приспосабливайте.

Константин РЫЛЕВ

НАМ СВЕТИТ ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ — МОНИТОРА

C легкой руки Марата Гельмана и транснациональной корпорации в искусстве объявлен новый отсчет

«Ц ифровая Россия вместе с SONY» — подзаголовок одной из самых масштабных выставок минувшего года подразумевает, что в последние лет десять все художники, идущие в ногу со временем, приобщились к новейшим технологиям. Заслуженный галерист и телепиарщик пророчит, что в будущем цифра похоронит «один из центральных фетишей классической культуры — представление об оригинале».

Холст/масло и прочие аналоговые средства вскоре будут отброшены за ненадобностью. Помните, как говорил антигерой хрестоматийного фильма: «Через тридцать лет не будет ни кино, ни театра, одно лишь телевидение…».

Обычно пустынные залы третьего этажа ЦДХ еще никогда не выглядели так оживленно, а наше современное искусство — так респектабельно. Все мигает, стреляет, крутится — парк аттракционов после «конца истории» и «смерти автора». Произведения искусства впервые представлены через запятую с камерами и мониторами последнего поколения. Мяукающая собачка-робот (говорят, японцы держат таких вместо домашних животных) успешно конкурирует с виртуальным шлемом от Аристарха Чернышева и Алексея Шульгина, надев который, наблюдаешь психоделическую оцифровку ближнего вида.

Александр Елисеев заменил героев всенародно любимой «стрелялки» DOOM олигархами Березовским и Абрамовичем. Зеленый куб Анны Колосовой переносит вошедшего внутрь фильма. Детям нравится палить из бластера по виртуальным космическим пришельцам Мизину и Шабурову — любимым клоунам отечественной арт-сцены.

После освоения спонсорского бюджета искусство — «digitally yours»! — получает дружественный интерфейс, а хайтековский глянец сопутствующих товаров может претендовать на художественную ценность. И было бы совсем здорово, прямо по Мишелю Уэльбеку, только ценников нет в этом супермаркете!

Жизнь, как водится, оказывается мудрее виртуальных имитаций и проще философии техники — самые интересные работы критикуют и пародируют виртуальность. Если во всем мире компьютер издавна был спутником и верным другом человека, то на Руси искусственный интеллект часто принимали с недоверием, а то и с агрессией.

Мэтр Дмитрий Александрович Пригов показывает «Компьютер в русской семье» образца 1994 года — он и тумбочка, и зеркало, и ночник, при свете которого читают обычную книжку. Заморский ящик моют с мылом и накрывают кружевом.

А молодые радикалы из группы ABC наконец-то сделали «это» — подсознательную мечту всех горе-юзеров, чьи диссертации и рефераты сгорели в недрах жесткого диска. Оплавленные мониторы, мыши и «клавы» — достойная казнь предателей! Неслабой психотерапией стали и «Телевизор для битья» с телесериалами, и «Настройка» — монитор в мягкой одежке, по которому нужно хорошенько врезать, чтобы устранить помехи.

Начиная с основателей жанра (Франциско Инфанте и Нонна Горюнова давно изображали живописными средствами компьютерный монтаж), наши художники охотнее имитируют цифровые технологии подручными средствами, чем открывают новые горизонты дигитальности.

Гоша Острецов построил целый уголок из мультика, где Спайдермен охотится за депутатом на фоне настоящего пейзажа в окне ЦДХ. Надежда Зубарева делает «3D» руками — свитая из проволоки беременная женщина уподоблена векторной графике. Георгий Пузенков, давно рисующий акрилом окна Windows, нашел точку «Нового отсчета» — черный квадрат выключенного монитора. Кирилл Асс выписывает маслом, как загружается картинка, а Филипп Донцов как бы с помощью фотошопа убирает главных персонажей из шедевров мировой живописи. Как вам «Опять двойка?» без двоечника или Мадонна без младенца? Мне — никак.

И, глядишь, на деле выходит оптимистичнее, чем у пелевиных. Если верить, например, хит-парадам, мы уже третью серию как внутри всемогущей Матрицы. Однако ни продюсеры фильма, ни фанаты с обоих берегов океана не могут доходчиво объяснить, что же это за феномен такой. И если в пресс-релизе выставки строка о фантастике голливудского кино, перешагнувшей через экран, финиширует бодрым восклицательным знаком, то для российской среды обитания это пока еще многоточие.

Наталия САВОСЬКИНА

Сахарные корни «Черного квадрата»

Художник Леонид Тишков разгадал секрет Казимира Малевича

11 сентября в 20:16, просмотров: 3143

О значении Черного квадрата (и супрематизма в целом) спорят до сих пор: что это — конец искусства или начало новой эпохи? Не меньше дискуссий связано с тем, как Казимиру Малевичу вообще пришла в голову идея изобразить Черный квадрат . Художник Леонид Тишков изучил биографию и записи Малевича и пришел к выводу — все дело в. сахаре! Именно отец Казимира, управляющий сахароваренным заводом, дал юному Малевичу простейший материал — сладкий лего , из которого мальчик сложил свои первые геометрические фигуры, а повзрослев, возвел свой геометрический метод в искусство. Свою версию происхождения Черного квадрата главный романтик от искусства Тишков преподнес публике, конечно, в художественной форме — открыл выставку Куб вечности .

— Отец Малевича Северин был управляющим на заводе известного промышленника Терещенко в Харьковской губернии, и маленький Казимир бывал на производстве отца. Все эти истории, которые я воспроизвел в графике и снабдил цитатами из записей художника, настоящие. Малевич складывал из рафинада архетиктоны. Как-то он раздал фунт сахара крестьянским детям. А потом, когда настала война, начались волнения, сахар пропал — и белые кубики у Малевича превратились в черные.

Уже повзрослев и став художником, Малевич построит целую теорию нового искусства и будет не только писать черные квадраты, кресты и круги, но и строить белоснежные башни (архетиктоны). Из них, правда, сохранятся лишь несколько — одна представлена в собрании Третьяковской галереи. Но эскизы к архетиктонам (которые так напоминают макеты современных небоскребов) сохранились. Леонид Тишков восстановил их из сахара. Получился целый белый и сладкий город в миниатюре.

Кубики идеально сложились, как будто сам Малевич складывал их точно так же, — рассказывает Тишков. — Раньше я думал, что рафинад — современное изобретение, но, когда начал изучать вопрос, выяснил, что его придумали в Чехии еще в 1843 году. И около чешского завода поставили памятник, который выглядит как памятник Малевичу — он в виде белого куба.

Над разгадкой секрета Малевича философы и искусствоведы бьются многие годы. Леонид Тишков начал размышлять над ним еще 12 лет назад. Тогда художнику попался в руки кубик Рубика, у которого облупились цветные наклейки. Оторвал остальные, и в руках у Тишкова оказался черный кубик Рубика. Тогда он сделал видео, где крутит кубик так и сяк, а итог один — черный куб. Это видео, иллюстрирующее загадочность Черного квадрата Малевича, художник тоже представил на своей выставке.

— Леонид, многие и сегодня воспринимают Черный квадрат как символ конца искусства , хотя уже понятно, что супрематизм стал основой не только для новой эпохи в искусстве, но лег в основу современного дизайна и проектирования. Какова ваша трактовка произведения Малевича?

— Действительно, многие и сейчас не могут признать Малевича великим художником. Но без него искусства ХХ века не существовало бы вообще! Его теория перевернула сознание. Если читать Малевича внимательно, то находишь много провидческого: он писал о Всемирной паутине, которая окутает мир, — то есть он предугадал Интернет, говорил, что люди покинут Землю и переместятся на Юпитер. Малевич — одна из самых значимых фигур в истории искусства. А между тем сейчас с памятью Малевича происходит страшное. Его могилу завалили мусором. Рядом построили многоквартирный дом, в пяти метрах от могилы. А ведь художник хотел, чтоб на его могиле разбили клумбу в виде черного квадрата, сделали архетиктон и телескоп, через который люди могли бы наблюдать за Юпитером. В годы войны могилу Малевича разорили, а дуб, под которым покоится прах художника, срубили. Только сейчас с помощью геосъемки его снова обнаружили, но вместо того чтобы сделать в Немчиновке музей авангарда, все опять рушат! Как будто мало места в Подмосковье?

Опубликован в газете Московский комсомолец №26039 от 12 сентября

Источники: http://www.sobaka.ru/city/city/19497, http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/92n/n92n-s32.shtml, http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/03n/n03n-s27.shtml, http://www.mk.ru/culture//09/11/747208-saharnyie-korni-chernogo-kvadrata.html